Легенда о Доме Булгакова на Андреевском спуске

Дом создателя мистического «Мастера и Маргариты» овеян легендами не меньше, чем сам Михаил Булгаков. В здание №13 на Андреевском спуске писатель с семейством заселился в 1906-м году, чтобы прожить там ровно 13 лет. Несмотря на то, что с литературоведческой точки зрения Дом Булгакова более связан с произведением «Дни Турбиных», добрый десяток легенд этого здания «сотканы» по мотивам «Мастера и Маргариты». Так, в доме №13 время от времени видят очертания женщины, которую практически сразу окрестили Маргаритой, призрак Мастера, являющийся и посетителям, и сотрудникам музея, который был собран исследователями буквально по частицам. Еще в этом здании «живет» домовой, который очень не любит ремонты, кот Бегемот, и два безымянных пока призрака – один светлый с рожками, а второй темный и без оных. Впрочем, буквально каждый дом Андреевского спуска связан с какой-то старой и загадочной историей, так что находясь на этой улице и без «креатива» экскурсоводов, всеми силами желающих завлечь туристов, начинаешь потихоньку верить в мистику. Правда, по мнению многих киевлян, непередаваемая атмосфера старинной улицы была подпорчена недавно закончившейся реконструкцией. Немного об истории знаменитого дома. Здание построено в 1888—1889 годах по проекту архитектора Н. Н. Горденина для жены купца Литошенко. В этом доме «постройки изумительной», Булгаковы прожили 13 лет с 1906 по 1919 год. Особняк состоит из каменных цоколя и первого этажа, а весь верхний этаж — деревянный, обложенный кирпичом и крытый железом. Новым владельцем дома стал З. П. Мирович, купец и почётный гражданин Киева, который кроме этого дома владел ещё тремя домами на этой улице, которые вместе представляли собой целую усадьбу. Вся недвижимость усадьбы была оценена в 22 250 руб. Главный дом — в 13 000 рублей, два небольших — в 4 500 и 3 750 руб. Совсем крохотный дом, примыкавший к большому (из одной комнаты и кухни с коридором — квартира Щегловых в «Белой гвардии») — в 1 000 рублей. Все помещения сдавались в аренду с годовой прибылью в 2 620 рублей. Самой дорогой была квартира на втором этаже («все семь полных и пыльных комнат»), и обходилась Булгаковым в 720 рублей в год. В 1909 году дом купил архитектор В. П. Листовничий и поселился с женой и пятилетней дочерью Инной на первом этаже. Киевское общество взаимного кредита предоставило ему возможность заплатить только половину необходимой суммы, оставшуюся половину погасить в течение 8 лет за 7 % годовых. Последний взнос необходимо было сделать 7 ноября 1917 года. «Мы покупали дом вместе с жильцами» — вспоминала дочь хозяина И. В. Листовничая. В 1965 году в самый канун публикации «Мастера и Маргариты» дом отыскал киевлянин писатель и архитектор по первой профессии В. П. Некрасов, вот как он описал свои впечатления:«Андреевский спуск — лучшая улица Киева… Крутая, извилистая, булыжная. Новых домов нет. Один только. А так — одно-двухэтажные… Так он и останется со своими заросшими оврагами, садами, буераками, с теряющимися в них деревянными лестницами, с прилепившимися к откосам оврагов домиками, голубятнями, верандами, с вьющимися грамофончиками, именуемыми здесь „кручеными панычами“, с развешанными простынями и одеялами, с собаками, с петухами… И вот мы стоим перед этим самым домом № 13 по Андреевскому спуску. Ничем не примечательный двухэтажный дом. С балконом, забором, двориком, „тем самым“, с щелью между двумя дворами, в которую Николай Турбин прятал свои сокровища. Было и дерево, большое, ветвистое, зачем-то спилили, кому-то оно мешало, затемняло».В очерке, написанном вскоре после первых посещений «дома Турбиных», Некрасов описал, как он нашёл этот дом:«Над двухэтажным домом № 13, постройки изумительной (на улицу квартира Турбиных была во втором этаже, а в маленький, покатый, уютный дворик — в первом), в саду, что лепился под крутейшей горой, все ветки на деревьях стали лапчаты и обвисли. Гору замело, засыпало сарайчики во дворе — и стала гигантская сахарная голова. Дом накрыло шапкой белого генерала, и в нижнем этаже (на улицу — первый, во двор под верандой Турбиных — подвальный) засветился слабенькими желтенькими огнями… Василий Иванович Лисович, а в верхнем — сильно и весело загорелись турбинские окна». Ничто с тех пор не изменилось. И дом, и дворик, и сарайчики, и веранда, и лестница под верандой, ведущая в квартиру Василисы (Вас. Лис.) — Василия Ивановича Лисовича, — на улицу первый этаж, во двор — подвал. Вот только сад исчез — одни сарайчики. Первый мой визит, повторяю, был краток. Я был с матерью и приятелем, приехали мы на его машине, и времени у нас было в обрез. Войдя во двор, я робко позвонил в левую из двух ведущих на веранду дверей и у открывшей её немолодой дамы-блондинки спросил, не жили ли здесь когда-нибудь люди по фамилии Турбины. Или Булгаковы. Дама несколько удивленно посмотрела на меня и сказала, что да, жили, очень давно, вот именно здесь, а почему меня это интересует? Я сказал, что Булгаков — знаменитый русский писатель, и что все, связанное с ним… На лице дамы выразилось ещё большее изумление. — Как? Мишка Булгаков — знаменитый писатель? Этот бездарный венеролог — знаменитый русский писатель? Тогда я обомлел, впоследствии же понял, что даму поразило не то, что бездарный венеролог стал писателем (это она знала), а то, что стал знаменитым…